Конкуренция за Африку (Киберпанк)

“

Мы помогаем Африке стать суверенной, а не быть марионетками международных финансовых институтов. Цитата одного из спикеров на форуме «Россия–Африка» в Сочи, 2019 год

”

Конкуренция за Африку (англ. Competition for influence in Africa) — геополитическое соперничество между Соединенными Штатами Америки, Европейским Союзом, Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой за влияние на африканские страны в первой половине XXI века.

Стратегическое значение Африки

Объём экспорта в Африку по странам в 2000-2017 гг.

Африка, единственное, за исключением полюсов, место на планете, где еще есть свободные полезные ископаемые. Континент обладает 90% мировых запасов кобальта, 90% платины, 50% золота, 98% хрома, 64% марганца, более 30% урана. Африканские леса до сих пор самые девственные на планете. В Африке много месторождений алмазов, а нефти больше, чем в Северной Америке. Черный континент также обладает 40% мировых запасов гидроэнергии. К югу от Сахары сосредоточены огромные запасы природных ресурсов, около 60% необрабатываемых земель сельскохозяйственного назначения, огромный внутренний рынок с растущей покупательной способностью и целая армия потенциальных и притом низкооплачиваемых рабочих.

Стратегии

После деколонизации Чёрный континент стал ареной противостояния в холодной войне. Противоборствующие державы вкладывались в инфраструктуру африканских стран, чтобы заполучить очередного союзника в свой лагерь. С окончанием противостояния СССР и США Африка оказалась почти забытой. Используя аналогичные механизмы сотрудничества (постройка крупных объектов инфраструктуры, развитие всестороннего сотрудничества по государственной линии, частый обмен делегациями на высоком уровне), КНР заняла нишу, освободившуюся после ухода из Африки СССР. Вплоть до конца 2010-х годов Китай был единственной крупной страной, согласившейся вкладывать в местные экономики значительные суммы.

Интенсивное взаимодействие с рискованным рынком и получаемые Китаем от этого выгоды привели к тому, что и другие развивающиеся страны хлынули на континент в поисках своего места «под африканским солнцем». В этом же направлении активно развивают свои внешнеторговые связи Индия, Бразилия и Турция, опередившие уже многие европейские государства.

Китайская Народная Республика

Экономическая инициатива Китайской народной республики «Один пояс — один путь» изначально нацеливалась на азиатские страны, но быстро перекинула мосты на другие континенты. К концу 2010-х годов свыше 35 африканских государств оказались связаны соглашениями по «Поясу и пути». Китайская программа предлагает Африке масштабные инфраструктурные проекты — строительство портов, мостов, железных и автомобильных дорог на основании долгосрочных дешевых кредитных средств, которые будет выдавать сам Китай. Если страна не сможет выплатить взятые займы на развитие, то китайцы получат построенных ими объекты в собственность.

Китайские товары народного потребления по своим характеристикам (низкая цена, простота в  использовании, неприхотливость, прочность) практически идеально подходят для африканского рынка, который, несмотря на все перипетии африканских стран растет, и конкуренция на нем невелика, а местное производство обычно вообще отсутствует. Ещё в 2009 году Китай обогнал США, став крупнейшим торговым партнером Африки. А в 2013 году объемы африкано-китайской торговли превысили $210 млрд, и Китай оставил американцев далеко позади, увеличив разрыв в 2,5 раза.

С другой стороны, по сравнению с африканскими компаниями, китайские являются достаточно высокотехнологичными. Речь идет о таких базовых отраслях хозяйства, как строительство, ирригационные работы, энергетика, текстильная промышленность и др. Благодаря делокализации, китайцы находят достаточно эффективное и выгодное приложение своим технологиям.

Больше всего китайская экономика нуждается в огромных объёмах энергии. В списке поставщиков нефти Китаю Африка уступает только Ближнему Востоку. Пекин получает 1,4 млн баррелей африканской нефти в сутки. Это 22% импорта «черного золота» Поднебесной. В 2020 году Ангола была третьим поставщиком нефти в КНР, а в этом она даже оттеснила Саудовскую Аравию и уступает только России.

Любопытно, что китайские и американские инвестиции отличаются и по структуре: у США 66%, по данным исследования Глобального института Маккинзи, идут в добывающие отрасли, а у КНР — лишь 28%. Это значит, что утверждение, будто китайцев интересует только сырье, не совсем правильное.

Деловые интересы Пекина в Африке диверсифицированы. Китайцы участвуют в развитии энергетической, телекоммуникационной и добывающих отраслей экономики и финансируют строительство многочисленных объектов инфраструктуры. Конечно, Пекин интересует не только промышленность. В Китае живет 20% населения планеты, но лишь 7% пахотной земли, да и та неуклонно уменьшается. Приходится искать не только сырье, но и продукты. Выгодные соглашения по сельскому хозяйству подписаны с Зимбабве, Замбией, Кенией и другими странами континента. Китайские компании все чаще покупают или берут в аренду землю, выращивают на ней зерно и другие сельскохозяйственные культуры и отправляют их в КНР.

Китай находится в выигрыше от этого сотрудничества, так как для того, чтобы питать свою промышленность, ему необходимы природные ресурсы. А для растущего числа африканских стран Китай стал важным источником инвестиций и альтернативой инвестициям западных стран и международных финансовых институтов. Китай менее щепетилен в вопросах прав человека, что не может не нравиться коррумпированным африканским элитам. В отличие от западных стран, Китай не навязывает своим бизнес-партнёрам демократические ценности и не требует реформирования государственных институтов.

Мнения африканцев насчёт китайской экспансии разделились. Одни подчёркивают экономические плюсы от инфраструктурных проектов и то, что мосты и дороги в Африке кроме китайцев строить просто некому. Другие называют это новой колонизацией, а Африку — вторым китайским континентом, из которого он извлекает природные ресурсы, подобно колониальным властям. Впрочем, Китайская политика не напоминает классический колониализм, потому что Китай не осуществляет свою власть напрямую через оккупацию и контроль. Подход новой сверхдержавы — предложение множества экономических преимуществ, особенно правящей элите африканских стран, в обмен на доступ к рынкам и ресурсам.

Постоянные упреки за проводимую в Африке политику, кажется, не сильно волновали Пекин, пока исходили от западных партнеров. Но, когда голос недовольства стал подниматься внутри самого континента, рискуя навредить китайскому бизнесу, то КНР не осталось ничего иного, кроме как менять имидж. Чтобы снизить градус недовольства и снять с себя обвинения в неоколониальных практиках, Китай запустил новую стратегию помощи зарубежным странам, акцент которой приходится именно на страны Африки южнее Сахары. Она содержит набор конкретных медицинских, сельскохозяйственных и инфраструктурных проектов, развитие которых осуществляется при участии китайского капитала.

Солдат НОАК в Джибути

Есть и другое преимущество, которое извлекает Китай из инвестиций в Африку. В современной международной ситуации, когда при голосовании в большинстве международных организаций применяется принцип «одна страна — один голос», а африканские страны представляют почти 1 3 членов ООН, роль континента в международной политике более чем велика. Одно из свидетельств тому — голосование по так называемому «китайскому вопросу» в Комиссии ООН по правам человека: антикитайские резолюции по правам человека, выдвигаемые западными странами, не были приняты во многом благодаря поддержке африканских стран.

Впрочем, интересы Китая лежат не только в плоскости международной торговли и политики, но и в сфере военного сотрудничества. Так, в 2018 году Народно-освободительная армия Китая вошла в свою первую африканскую военную базу, которая расположилась в Джибути. По оценочным данным там расположилось до 10 тысяч китайский солдат. В первую очередь китайская база стала служить точкой обслуживания судов Китая в регионе. Однако она также позволяла держать руку на пульсе судоходства через Суэцкий канал.

Российская Федерация

Российское влияние в Африке в 2010-х годах

В 1990-е годы присутствие России в Африке ослабло из-за развала СССР и сопутствующих трудностей — были закрыты некоторые посольства и консульства, многие торговые представительства и культурные центры. Однако с середины 2000-х годов Москва начала восстанавливать связи с африканскими государствами.

Одной из задач российского руководства с самого начала возвращения в Африку стала мобилизация контактов эпохи холодной войны и конвертация идеологической близости с рядом стран континента в деловые отношения. Особенный интерес Африка представляет из-за своего ресурсного богатства: на страны континента приходится около 30% мировых запасов минеральных ископаемых, а на долю России — около 25%.

 Большое внимание к Африке со стороны России было обусловлено рядом факторов:

•  многовекторная внешнеполитическая позиция африканских стран, в отличие от большинства стран Евразии;
•  попытка репрезентирования России мировой державы (как для внутренней, так и для внешней аудитории);
•  стремление России и африканских стран диверсифицировать внешнеполитические курсы;
•  санкционное давление на Россию побуждало её искать новых партнеров вне зоны влияния западных стран;
•  активный поиск новых рынков сбыта (экспорт услуг, капиталов и товаров) с целью оживления экономики.

Экономическая выгода

Африка — единственный регион в мире, который наращивал импорт из России после введения США и Евросоюзом санкций против Москвы из-за ситуации на Украине. С 2010 по 2020 год общий объём экспорта из России в африканские страны увеличился в три с половиной раза. Всего на Африку приходилось около 5% от общего объёма российского экспорта.

Главные экономические интересы Российской Федерации в Африке в начале 2020-х годов была добыча драгоценных и минеральных ископаемых, разработка газовых и нефтяных месторождений, создание проектов в сфере энергетики (гидроэнергии и мирного атома). Впрочем, не менее важными направлениями для укрепления бизнес-связей стал экспорт продукции сельскохозяйственного машиностроения, автомобилей, зерновых и удобрений.

Ключевыми российскими игроками в Африке становились три мегакорпорации — Ростех (вооружение), Росатом (атомная энергетика) и Роснефть (разведка и добыча энергетических ресурсов). Последняя, добилась существенных результатов благодаря личным связями руководителя Роснефти — Игоря Сечина, который служил в Анголе.

Особняком стоят связи России с африканскими странами в военной области. После Крымского кризиса Москва заключила соглашения о военном сотрудничестве более чем с 20 из них. Большинство соглашений предусматривают подготовку африканских солдат, поставки нового вооружения, техническое обслуживание боевой техники, открытие представительств Минобороны в африканских странах и борьбу с терроризмом.

За 2018 год Россия поставила вооружений в африканские страны на общую сумму более 2,36 млрд долларов. Больше всего российского оружия закупают Алжир, Египет и Ангола. Россия системно развивала сотрудничество с африканскими странами по линии военного партнерства и достигла на этом направлении больших успехов.

Российский робот встречает гостей Форума «Россия — Африка 2026»

Уже в середине 2020 годов оформился новый вектор российской экономической политики в Африке — приоритет на экспорт продукции обрабатывающей промышленности. Поскольку важнейшим фактором, который отличает экономическую заинтересованность России в Африке от интересов многих других мировых игроков (ЕС, США и Китая) заключался в том, что у России нет нужды воспринимать африканский континент как, в первую очередь, клондайк природных ресурсов.

Безусловно, определённый запрос на африканские полезные ископаемые у неё есть — но его не сравнить с запросом КНР, остро нуждающейся в нефти, угле и газе. Многие страны Африки нацелены на модернизацию своей экономики и ухода от «сырьевого проклятья», что едва ли возможно, когда происходит торговля по схеме «ресурсы в обмен на товары». Преимущество России в том, что Африка представляет для неё принципиально другой интерес — как рынок сбыта товаров обрабатывающей промышленности. Такой формат сотрудничества кардинально меняет роль самих африканских стран, стремящихся вырваться из «ресурсного проклятия». Вырисовывается общность интересов: с одной стороны Африка, намеревающаяся шагнуть на следующую ступень развития экономики, а с другой стороны Россия, ищущая возможность сбыта для своих технологичных товаров, сравнительно дешёвых, по общемировым меркам.

«Газель Next» в Африке

Посредством закупки российских машин и оборудования африканские страны создавали своё собственное промышленное производство. Более того, поставки наукоёмких и технологичных товаров предполагают наличие большого количества опций экономического сотрудничества. Одной из таких опций стала локализация производства — причём выгодна она будет всем участвующим в ней сторонам. Для африканских стран локализация означает дополнительную занятость населения, обучение, трансфер технологий и уход от пресловутого «ресурсного проклятия» — то есть, как раз то, что необходимо для модернизации. Для России это, в первую очередь, снижение производственных издержек, продвижение собственной продукции и углубление экономической кооперации.

Одним из первых таких проектов стало открытие сборочного производства грузовых автомобилей «Группы ГАЗ» в Марокко. Поскольку транспортировать комплектующие на сборку в Марокко оказалось дешевле, чем готовый автомобиль, то, вслед за снижением цены производства и запуска производства специализированных грузовиков для жаркого климата, началось ускоренное освоение африканского рынка (прежде всего через страны с соглашением о свободной торговле — Тунис, Алжир и Египет). А к 2030 году на африканских производствах начались сборки российских беспилотных грузовиков.

Военное и политическое влияние

Карикатура на «Фабрику троллей» в Африке

По мимо поставок вооружения и военного сотрудничества в Африке работают и связанные с российские частные военные компании. По некоторым данным, помимо ЦАР российские наемники также присутствуют в Судане и Мозамбике. Активность частных военных компаний в Африке беспокоит многие западные страны, в частности Францию.

В 2020-х годах российские частные военные компании приняли участие в гражданском конфликте в Габоне, антитеррористических операциях на северо-востоке Нигерии, Букина-Фасо, Нигере и Анголе, а также в гражданской войне в Ливии на стороне Ливийской национальной армии.

Российские структуры предоставляют охранные услуги, технологии, а также и политическую поддержку в обмен на право добывать полезные ископаемые в тех или иных странах. В частности, российский компании с помощью информационных (в том числе интернет-ботов) и политических технологий обеспечивают выгодные России режимы. Начиная с 2021 года аффилированные с российскими ЧВК компании обеспечивают расширение российского влияния на другие Африканские страны, путём вмешательства в выборы как на стороне власти, так и на стороне оппозиции (впрочем, не всегда успешно).

Также как и Китай, Россия заинтересована в укреплении политических связей в Африке, поскольку страны континента имеют огромный ресурс в ООН. На площадке ООН интересы Москвы и африканских союзников во многом совпадают — это касается, прежде всего, отстаивания принципа невмешательства во внутренние дела стран.

Одним из важных инструментов «мягкой силы» стало взращивание лояльных России африканских элит. Так, элиты Африканского континента прошлого поколения часто были лично связаны с Россией, так как заканчивали высшие учебные заведения СССР. На сегодняшний день они теряют влияние. Народная дипломатия, как направление сотрудничества, а также построение горизонтальных связей при помощи неформальных контактов оказалось наиболее перспективным и эффективным инструментами поддержки авторитета России в Африке. Это стало возможным благодаря подготовке огромного числа африканских курсантов в Российских военных ВУЗах, которые зачастую были наиболее образованной прослойкой населения и главными «цивилизаторами» в Африканских стран, а также высокая коррумпированность африканских элит.

Французская Республика

“

Без Африки Франция не будет иметь собственной истории в XXI веке Франсуа Миттеран, Президент Французской Республики

”

Эммануэль Макрон в дипломатическом турне по Африке

Африке традиционно сильную роль играют внешние игроки. В первую очередь, это бывшие метрополии, способствовавшие становлению континента в качестве преимущественно сырьевой базы для мировой экономики, до сих пор сохраняющие широкое экономическое и иногда военное присутствие, а также возможность влиять на политическую ситуацию в своих бывших колониях. Из бывших колониальных держав наиболее сильные позиции сохраняются у Франции, которая до сих пор сохраняет в западной и центральной частях континента большую сферу влияния.

В 60-х годах XX века Французское правительство приняло решение о предоставлении независимости африканским колониям Франции на выгодных для бывшей метрополии условиях, не дожидаясь силовой ликвидации французского колониального владычества и полной утраты любого влияния в своих бывших колониях. В 1960-м году независимость получили 14 французских колоний в Африке. Однако каждое из вновь возникших африканских государств оставалось в значительной степени зависимым от бывшей метрополии. Так, франкоговорящие страны Западной Африки оказались связанными с Францией договором об обороне, позволявшим военное вмешательство последней на территорию бывших колоний. На Берегу Слоновой Кости, в Габоне, Сенегале и Джибути сохранилась постоянно действующие военные базы французских вооруженных сил.

Кроме того, Франция сохранила значительное влияние на экономику освобождённых стран. В частности, все бывшие французские колонии в Западной Африке вошли в Африканское финансовое сообщество (Communaute financiere africaine) с единой валютой, выпускаемой пропорционально франку (а затем евро), то есть подконтрольной французскому (европейскому) центральному банку. Помимо этого, входящие в союз государства обязались хранить 65% (+20% в качестве залога) своих золотовалютных резервов во французском казначействе.

После получения государствами Франкафрики формальной самостоятельности французский капитал продолжил контролировать здесь ключевые отрасли хозяйства, так как договоры обеспечили ему преимущество перед компаниями других государств при получении подрядов или концессий. Вместе с тем, некоторые французские монополии, занятые производством экспортной продукции, (например, хлопка), находились в собственности французского государства. Французские инвестиции и квалифицированные работники, до 1990-х годов не имевшие серьёзных конкурентов, стали основным двигателем экономического развития новых независимых государств. Поэтому, несмотря на обретение государствами Западной Африки формальной независимости от Франции, бывшая метрополия сохранила существенный контроль над экономиками этих государств, закреплённый формальными договорённостями, серьёзно ограничивавшими суверенитет стран региона.

Французские военные в Мали

При этом Франция продолжает оказывать не только экономическое и культурное влияние на свои бывшие колонии. В таких странах, как Габон, Джибути, Кот-д'Ивуар и Чад, расположены французские военные базы. В Мали и зоне Сахеля вооруженные силы Франции совместно с ООН и другими странами континента участвуют в антитеррористических операциях.

Однако с расширением сферы влияния Китая, Франции пришлось изменить свою стратегию в Африке. Так, немаловажным фактором французского влияния на континенте стала «мягкая сила», в противоположность «жесткой силе» Китая — Франция, в отличие от России и Китая стала прибегать не к силе или финансам, а к влиянию языка. Так, в начале 2020-х годов Французская Республика для «оживления» франко-африканских взаимоотношений вложила огромные средства в строительство и развитие французских начальных и средних школ (в том числе оплату учителей французского языка). Учитывая данную программу, французский язык стал самым быстрорастущим в мире в середине XXI века, несмотря на низкий прирост населения в самой Франции. Африканские страны приветствовали такую программу, поскольку она не только оттягивала на себя часть финансовых затрат на образование, но и способствовало развитию торговли, укреплению единства и развитию международных отношений в разрозненной Африке. Именно язык должен был стать билетом к налаживанию культурного влияния Франции в Африке.

Именно соотношение военного, финансового и культурного влияния позволяло Франции длительное время сохранять влияние на свои бывшие колонии.